Ну вот все и закончилось. Алекса больше нет. Наверное, мы сделали все, что смогли.

Просто нету таких слов, чтобы описать всю ту боль от того, как видишь превращение здорового и полного сил животного в безвольное неподвижное тело... И все это за считанные дни. Но все это не бессмысленно, да, я так решила. Хорошего было больше, чем плохого.

Я поняла это вчера, когда в очередной попытке успокоиться посмотрела в окно. Из моего окна видна крыша гаража, а чуть подальше скверик. Там мы гуляли с Алексом. И тут вдруг вспомнилось все и сразу. Наша первая с ним прогулка. Он еще мелкий, я отпускаю его с поводка, он носится вокруг меня как сумасшедший, то отбегает на расстояние, то возвращается... Я подманиваю его вкусняшкой, чтобы снова прицепить на поводок. Потом он взрослел и подрастал. С поводка отпускать его стало нельзя. Нет, он никогда не был агрессивным, но люди пугались бы такой большой собаки без поводка. Мы напялили ему намордник и купили длинный поводок. Намордник он все время так и норовил снять, но я надевала его обратно. Потом поумнел и не снимал его постоянно, а только тогда, когда ему было нужно. Поваляться мордой в снегу или в траве, пожевать эту траву. А еще я вспомнила, как он одно время пытался отобрать у меня свой поводок во время прогулки. Вцеплялся в него зубами и тянул на себя, рычал, он был молодой и глупый, да. Я злилась и ругалась. Но мы всегда мирились потом. А еще он пару раз рвал поводок и убегал, приходилось тащить его домой за ошейник и покупать новый поводок после. Он был силен, еще как. Как трудно было научить его простым командам! Он бы очень упрямым. Требовалось огромное количество терпения, чтобы совладать с ним. Но мы учили его ходить рядом, сидеть, лежать, идти на место... В качестве игры я научила его давать лапу по команде, а после я говорила "дай другую" и он давал другую лапу. Так можно было делать много раз, и он каждый раз давал то одну, то другую лапу поочередно. И как же он был рад, получая после всего этого кусочек колбасы или сыра. Потом правда увидев в моих руках этот самый кусочек он уже сам садился и ложился без команды, в надежде получить его Он был упрямым. Наверно даже еще более упрямый, чем я. У него был враг - овчарка по имени Ральф, собака, которая жила в нашем подъезде. Он ее не любил и при встрече рычал, хотя скорее рычал в ответ на рычание Ральфа. С трудом удавалось оттащить Алекса от места встречи с тем псом, пару раз они даже дрались. Ральф кусал Алекса, а тот, не имея возможности укусить в наморднике, побеждал засчет своего веса и мощи. А дома, если гооврили "Ральф плохой" Алекс бежал к окну и начинал грозно лаять, ища взглядом своего врага. А еще Алекс очень громко храпел и рассыпал корм по полу, когда ел. Его развлечением было поесть, потом носиться и пытаться измазать всех слюнями. Эх, было много всякого. Но хорошего больше. Ничто не заменит его радостного взгляда, когда я возвращалась домой с учебы или работы. Этих восторженных подпрыгиваний и попыток сбить с ног... Алекс был добрым и преданным собаком.

Все это пронеслось перед глазами, и мне стало еще хуже. Я отвернулась от окна и села на кровать. Рядом на столике была зажженная свеча. Я дотронулась пальцами до расплавленного воска, и... я не ощутила жжения. Боль внутри была настолько сильной, что заглушала все. Лишь через пару минут ковыряния в воске я почувствовала, что пальцам все-таки больно. Это немного привело меня в чувства. Но я все еще не хотела спать, хотя было уже поздно, а с утра нужно было идти на работу. Тогда я час или полтора почитала Ведьмака до тех пор, пока окончательно не села батарея у планшетника. Это как будто бы был сигнал - ну все, теперь спать. И я уснула. А на утро стало уже немного легче. Глаза были не такими опухшими и их уже так не жгло, и все истерики казались прошедшим сном. По сути все было просто жалостью к себе самой. И все эти дурацкие мысли про то, что не нужно было заводить никакую собаку... Вот уж что точно бессмысленно - так это думать так. Алекс был в моей жизни не зря, ведь с ним было столько хорошего... И у него тоже было много хорошего, пусть и недолго, но ведь было.

Но вот пришла смерть-советчица, про которую я начиталась у Кастанеды. И, как это водится, сказала она лишь одно. Незачем зацикливаться над тем, что было плохого. Есть только сейчас, и все, что требуется, это сделать это сейчас не бессмысленным. Ценить тех, кто сейчас рядом. Ценить то хорошее, что есть сейчас. Ведь в любой момент этого всего может не стать. Да, на освободившемся месте появится что-то другое, но то, что ушло, то ушло... Что-то возвращается, но уже не в той форме, уже что-то не совсем такое. Простая мысль, которую я читала и слышала сотни раз. Но дошло, кажется, только сейчас. По-настоящему так дошло. Уже никуда не денется и не забудется. Никогда.

Когда Алекс лез ко мне и мешал, я отталкивала его и ругалась. А теперь его нет, никто не лезет ко мне, не пачкает слюнями, не зовет гулять, не просить открыть кран, чтобы попить воды, не смотрит преданными глазами... Тогда я не думала о том, что наступит такой момент. А может и стоило бы подумать. Но тогда - это тогда. А сейчас - это сейчас.

Жизнь собаки - не слишком ли высокая цена для того, чтобы я просто что-то для себя поняла и осознала?.. Может быть, по странными законам вселенской справедливости что-то где-то и компенсирует все это. Мне этого уже не понять. Как не понять еще очень много в этом мире.

Наверное, мы сделали все, что могли. Так уж вышло, что этого оказалось недостаточно. Но ничего уже не изменить. Зато можно изменить то, что еще только случается. Настоящее. Сейчас.